Отношение автора к Чичикову: 'Чичиков - мертвая или живая душа'

Чичиков – фигура многозначительная, образ сложный и неоднозначный, воплощающий в себе оттенки хитроумной лукавости, искусства маскировки и глубоко спрятанного отчаяния. То, что мы называем "душой" – живой или мертвой – в контексте Чичикова приобретает особенное звучание, перекликаясь с делом, которым он "трудолюбиво" занимается: покупкой мертвых душ.

С одной стороны, Чичиков – это "живая душа" в теле, живущий человек, словно бы внедряющий свою волю в жестокую игру реальности. Он изощренный манипулятор, артист, наделенный невероятной способностью облекать свою подлинную натуру в угодные образы, нелепо-правдоподобные для каждого из тех, кто оказывается на его пути. Но в его существовании есть что-то неуловимо мертвое, вялое, лишенное подлинной жизни и духа. Как бы Чичиков ни приковывал к себе внимание, внутренняя пустота сквозит через его поступки и речи.

Его цель – приобрести мертвые души, души крепостных крестьян, которые уже оставили этот мир, но продолжают существовать на пергаменте ревизских сказок, как дань жестокому бюрократическому абсурду. Этот задуманный афера навеян мнимой живостью, легкомысленной изощренностью, но все его усилия направлены на покупку прямо-таки потусторонних существ, что парадоксально обличает истинную природу самого Чичикова.

Процесс превращения живых душ в мертвые и мертвых в мнимо живых тонкой нитью проходит через весь сюжет произведения, и Чичиков играет в этом шоу свою главную роль. Он – неустанный оборотень, всегда стремящийся к выгоде, но это стремление к наживе оказывается призрачно бессмысленным. Душа его колотится в ритме снов и фантазий, но порой кажется, что это просто эхо, отзвук ушедших навек голосов.

Таким образом, Чичиков – это ходячая аллегория, смысловая амальгама живого и мертвого, души, потерянной в себя самой. Он неразрывно связан с идеей мертвых душ, как бы самому ему ни хотелось укутаться в плащ благопристойности и здравомыслия. Именно в этом контексте раскрывается и отношение автора к своему герою – с блюдами отважной иронии, но и с нескрываемой горечью по поводу утраченной подлинности и искренности в сером вире обыденной суеты. Чичиков – это истинное воплощение парадокса, только призрак, разгуливающий по страницам истории, несущий за собой запах забытого кладбища и пустоту вечерних сумерек.