Внутренние переживания Хлестакова

Хлестаков, сидя в полумраке гостиничного номера, ощущал прилив странного беспокойства. Казалось, что стены, только вчера казавшиеся такими гостеприимными, теперь давили на него, лишая кислорода. С утра он чувствовал нарастающее волнение, но теперь оно переросло в настоящий ураган эмоций, который обрушился на его сознание, не оставляя времени и пространства для здравых мыслей.

Почему-то внезапно нахлынуло чувство собственной ничтожности. Все достижения, коими он так гордился, сейчас казались жалкими и незначительными. Его прошлые похвальбы, те фразы, что когда-то вызывали восхищение, срывали смех и аплодисменты, теперь звучали пусто и фальшиво в его собственных ушах. Он прислушивался к каждому стуку своего сердца, поймавшись на мысли, что оно бьется особенно громко, будто пытаясь заглушить разрывающую его изнутри сумятицу.

В воспоминаниях мелькали лица людей, которые верили в его рассказы, восторженно смеялись над его выдумками. Но почему сейчас в зеркале отражалось лицо человека, сомневающегося в своей правоте? Может, он зашел слишком далеко? Хлестаков никогда не задумывался о последствиях своих выдумок, для него все это было игрой — блестящей, захватывающей, опасной. Но что-то изменилось. Внезапно, как удар молнии, его поразила мысль: а что если его разоблачат?

Он снова и снова прокручивал в голове свои слова, оброненные за последние дни. Как тонко на вершине безопасности скользила его фигура, не имея под собой твердых оснований. Знакомство с чиновниками города приносило лишь временное чувство уверенности, что вскоре сменялось глухой тревогой. Почему каждый взмах ветерка за окном казался ему шагами блюстителей порядка? Зачем каждый звук на лестнице напоминал о том, что в дверь могут постучать? Внезапно он понял, что находится в плену собственных фантазий, и эта клетка опасна, как никогда прежде.

Хлестаков понимал, что у него есть только два пути: либо продолжать свой обман, уходя все глубже и дальше в пещеры выдумок, либо остановиться, взглянуть правде в глаза и осознать, что любые иллюзии всегда разлетаются в прах под давлением реальности. Но есть ли в нем сейчас сила выбрать тот путь, что менее заманчив, но гораздо более честен и безопасен? На этот вопрос не было ответа, а внутри его бушевала тревожная буря, которая не утихала, а только набирала обороты.