Понравившиеся страницы романа «Мёртвые души»

К удивлению и в то же время к радости Чичикова, любезность и гостеприимство Манилова переходили всякие границы. Он не спорил, не возражал, кивком головы выражал согласие со всем, что предлагал Чичиков. В глазах его мелькала особенная сладость. Хозяин дома выступал как добродушное и простое существо.

— Пожалуйте, пожалуйста, — говорил Манилов, указывая на уютные кресла, стоящие в беседке. — Не стесняйтесь ничем, чувствуйте себя как дома.

— Благодарю вас, — отвечал Чичиков, садясь и окидывая взглядом окружающую красоту — ухоженные цветники, липовую аллею и предвечернее небо, светившее манящей голубизной.

Деревянный столик уже был украшен тарелками, полными явствами. Подлетела услужливая служанка, заботливо помогая присядку запыленного дорожного пальто Чичикова.

— Надеюсь, всё придётся вам по вкусу, — скромно произнес Манилов, чуть смущаясь и одновременно немного гордеясь перед гостем.

— Весьма мило с вашей стороны, — отозвался Павел Иванович, беря изящную фарфоровую чашку с горячим травяным чаем и вдыхая его аромат. — В теперешнее время редко встретишь такое искреннее радушие.

Манилов изобразил счастливую улыбку на своем лице, обнажив красивые ровные зубы, и мягко произнес, почти по-отечески:

— Главное, чтобы вы чувствовали себя хорошо, право же, мне от этого только радость.

И в глубине души он искренне верил, что добросердечие и усилия его будут по достоинству приняты этим таинственным посетителем, чья цель оставалась непроясненной и будила самые разные предчувствия.

Он незаметно взглянул на Чичикова с легкой тревогой в глазах. С угощением покончили почти молча, лишь изредка перебрасываясь вежливыми фразами и комплиментами кулинарным способностям Манилова. Чичиков задумчиво отодвигал небольшие кусочки мяса на богатом фарфоровом блюде и время от времени бросал вопросительные взгляды на хозяина, явно собираясь завести серьёзный разговор.

Манилов негромко вздохнул, будто предчувствуя важное событие, и решил, что теперь пришло время пролить свет на все вопросы.

— Итак, к делу, друг мой, — начал он, торжественно откладывая в сторону салфетку и скрестив руки на груди. — Чем же могу быть полезен вам?

Чичиков собрал все свои мысли и, глядя прямо в глаза Манилову, медленно, с лёгким нажимом начал:

— Уважаемый хозяин, есть у меня одно предложение, а точнее просьба, которую осмелюсь вам высказать...

Тон Манилова изменился, он стал более серьезен, взгляд предал глубину мысли, так что в словах Чичикова прочувствовалась определённая важность, к которой надо отнестись с достойным вниманием и почтением.