Сочинение Письмо Ленскому из произведения «Евгений Онегин»

Позволь мне, друг мой, взять перо и излить душу в письме, письме, которое, быть может, никогда не достигнет тебя, затерявшись в вихре сомнений, раскаяния и, смею признаться, горького самоосуждения. Пишу я из поместья, из этой деревенской глуши, что поначалу казалась оазисом покоя, бегством от светской суеты, а ныне представляется лишь клеткой, сотканной из моего собственного эгоизма и непонимания.

Ты помнишь, Владимир, как я прибыл сюда, измученный петербургской жизнью, разочарованный в людях и, что еще хуже, разочарованный в себе? Ты помнишь мои циничные речи, мои насмешки над всем и вся, мою показную апатию, призванную скрыть глубокую внутреннюю пустоту? Ты, по своей доброте душевной, принял меня как брата, ты, своей искренностью и неподдельным энтузиазмом, пытался раскрасить серые будни моего существования яркими красками.

И я, слепой и глухой к твоим стараниям, лишь иронизировал, лишь отталкивал тебя, лишь тешил свое самолюбие, видя, как твоя чистая и светлая душа пытается пробиться сквозь броню моего равнодушия. Я, как змея, пригретая на груди, отплатил тебе ядом пренебрежения и, хуже того, ядом ревности.

Не скрою, Владимир, твоя увлеченность Ольгой меня задевала. Не потому, что я испытывал к ней какие-то чувства. Нет, боже упаси! Мое сердце давно остыло к романтическим порывам, а может, их и вовсе никогда не было. Меня раздражало другое – твое счастье, твоя вера в любовь, твоя наивная убежденность в безоблачности будущего. Все это казалось мне комичным и нелепым, реликтом давно ушедшей эпохи.

И вот я, этот self-proclaimed эксперт по разочарованиям, решил поиграть с тобой, с Ольгой, с вашими чувствами, как кошка играет с мышкой. Я хотел показать тебе, что мир не так прост, что любовь – это всего лишь иллюзия, что рано или поздно розовые очки разбиваются о суровую реальность. Какая глупость! Какое преступление!


И вот, Владимир, ты уехал. Ты навсегда уехал из моей жизни, оставив меня наедине с моей совестью, которая, подобно неумолимому судье, день и ночь твердит мне о моей вине. Я перебираю в памяти каждый наш разговор, каждую твою улыбку, каждое твое слово, и с каждой минутой осознаю глубину моего падения.

В ту самую ночь, когда ты покинул поместье, я долго не мог уснуть. Вьюга за окном завывала, словно оплакивая нашу дружбу, словно предчувствуя беду. Я ворочался в постели, пытаясь заглушить укоры совести, но тщетно. В конце концов, я встал, оделся и вышел на улицу.

Зимняя ночь встретила меня ледяным дыханием. Снег хрустел под ногами, а луна, тусклая и печальная, едва пробивалась сквозь тучи. Я шел, куда глаза глядят, не замечая ни холода, ни усталости. Я просто шел, пытаясь убежать от самого себя, от своего прошлого, от своей вины.

И вдруг, в тишине ночи, я услышал… Нет, я не знаю, как это описать. Это был не звук, не голос, не шепот. Это было что-то, что пришло изнутри, что-то, что проникло в самую глубь моей души. Это было осознание. Осознание того, что я потерял. Осознание того, что я натворил. Осознание того, что я никогда не смогу исправить.

Я вдруг увидел тебя, Владимир. Не таким, каким я привык тебя видеть, – наивным, восторженным, влюбленным. Я увидел тебя настоящего – искреннего, доброго, честного, благородного. Я увидел то, что я не хотел видеть, – твою чистую и светлую душу, которую я, своим эгоизмом и своей глупостью, чуть не уничтожил.

И тогда, в безмолвии зимней ночи, я понял, что совершил самую большую ошибку в своей жизни. Я понял, что потерял не просто друга, я потерял часть себя самого. Я потерял веру в себя, веру в людей, веру в будущее.


Разумеется, ты знаешь о дуэли. Весть, словно черное воронье, облетела окрестности, оставив за собой шлейф скорби и недоумения. Утром, туманным и холодным, мы встретились у мельницы. Я помню все в мельчайших деталях: серое небо, заиндевевшие деревья, твое бледное лицо, твой печальный взгляд.

Мы стояли друг против друга, два друга, два товарища, ставшие врагами по моей вине. Я пытался что-то сказать, но слова застревали у меня в горле. Я хотел попросить прощения, но гордость, эта моя вечная спутница, не позволяла мне этого сделать.

Раздался выстрел. Я не помню, кто выстрелил первым. Я помню только, как ты упал. Как кровь алела на белом снегу. Как твои глаза, полные удивления и боли, устремились в небо.

Все произошло так быстро, так нелепо, так бессмысленно. И в этот момент, когда я увидел тебя, лежащего на земле, когда я понял, что ты мертв, я осознал весь ужас содеянного.

Мне казалось, что мир рухнул. Что небо упало на землю. Что меня самого больше нет. Я стоял, как вкопанный, не в силах пошевелиться, не в силах произнести ни слова. Я был парализован горем и раскаянием.

Секунданты подбежали к тебе, но было уже поздно. Ты был мертв. Мертв из-за меня. Мертв по моей вине.

Я не знаю, как я пережил тот день. Я помню только, что я сбежал. Сбежал из поместья, сбежал от людей, сбежал от самого себя. Я скитался по лесам и полям, как зверь, загнанный в угол. Я не ел, не пил, не спал. Я просто шел, куда глаза глядят, пытаясь убежать от своей совести, от своего прошлого, от своей вины.


После дуэли, после твоего трагического ухода, я пытался найти хоть какое-то искупление. Я пытался помочь твоей семье, я пытался заботиться об Ольге, я пытался сделать все возможное, чтобы хоть немного смягчить боль, которую я причинил.

Но все было тщетно. Мои усилия были восприняты с подозрением и неприязнью. Я был проклят в глазах всех, кто тебя любил. И я не винил их за это. Я сам себя проклинал.

Я пытался уйти в монастырь, надеясь найти там утешение и прощение. Но и там я не нашел покоя. Моя совесть продолжала терзать меня, не давая мне ни минуты покоя.

Я пытался заниматься благотворительностью, помогая бедным и нуждающимся. Но и это не приносило мне облегчения. Я чувствовал, что все это лишь попытка подкупить свою совесть, заглушить голос вины.

Я понял, что нет никакого искупления. Что я никогда не смогу смыть с себя кровь, которая пролилась по моей вине. Что я обречен на вечные муки совести.


Теперь я здесь, в этом поместье, один. Ольга вышла замуж и уехала. Твои родители, старые и больные, отошли в мир иной. Я остался один, как перст, как белая ворона, как изгой.

Я живу в тишине и одиночестве. Слышу лишь свист ветра в трубе и скрип снега под окном. Я перечитываю твои письма, перебираю твои вещи, вспоминаю наши разговоры. И с каждым днем все больше и больше жалею о том, что произошло.

Я знаю, что ты меня никогда не простишь. Я знаю, что я заслуживаю этого. Но я все равно пишу тебе, Владимир. Я пишу, чтобы излить свою душу, чтобы поделиться своей болью, чтобы хоть немного облегчить свою участь.

Быть может, когда-нибудь, этот мир изменится. Быть может, когда-нибудь, люди научатся ценить дружбу и любовь. Быть может, когда-нибудь, зло будет наказано, а добро восторжествует.

Но я, я уже не увижу этого. Я уже наказан. Я уже обречен.

Напоследок, мой друг, я хочу сказать тебе лишь одно: прости меня. Прости за все. Прости за мою глупость, за мою гордость, за мою жестокость. Прости за то, что я сломал твою жизнь. Прости за то, что я убил тебя.


Я знаю, что мои слова ничего не изменят. Я знаю, что я никогда не смогу вернуть тебя. Но я все равно молю тебя о прощении.

Я надеюсь, что когда-нибудь, после смерти, мы встретимся в другом мире. Я надеюсь, что ты простишь меня там. Я надеюсь, что мы сможем снова быть друзьями.

Но до тех пор я буду жить с этим грузом на сердце. Я буду помнить о тебе каждый день. Я буду молиться за тебя каждую ночь.

Прощай, Владимир. Прощай, мой друг. Прощай навсегда.

Твой навеки раскаявшийся Евгений.

P.S. Я часто думаю о том, каким мог бы быть мир, если бы тогда, в ту злополучную ночь, я поступил иначе. Если бы я нашел в себе силы попросить прощения. Если бы я отказался от дуэли. Если бы…

Но история не терпит сослагательного наклонения. Прошлое нельзя изменить. Можно лишь извлечь из него урок и попытаться не повторять своих ошибок в будущем.

Но для меня уже слишком поздно. Я уже совершил свою ошибку. И мне придется жить с последствиями до конца своих дней.

Пусть моя история послужит предостережением для других. Пусть она научит людей ценить дружбу, любить искренне и прощать от чистого сердца.

И пусть никто и никогда не совершит той ошибки, которую совершил я.